- Неправду? Да почему же неправду. Давайте я еще раз объясню и хватит разговоров, идет?
- Хорошо, -….- Только чтобы я понял.
- Понимание зависит от вас, не от меня.
- Мост к бесконечному счастью, про который мы говорим, вовсе не соединяет вас с чем то внешним, с какой то реальностью, существующей в другом измерении. Я всего лишь помогаю вам найти дорогу к самим себе. Я соединяю то, к чему вы всю жизнь стремились, с тем, что туда стремилось. При этом происходит, если можно так выразиться, короткое замыкание обьекта с субъектом. Но обе эти части – просто полюса магнита. Просто половинки вашего существа, как два полушария мозга, как правая рука и левая.
Ваши мечты – это и есть вы сами, и если вы стремитесь к чему то внешнему, то исключительно из за непонимания того, что внешнего нет нигде, кроме как внутри, а внутри нет нигде вообще.
Часто окружающий вас кошмар так беспросветен, что вы говорите – нет в жизни счастья…
Может быть, его там и нет. Но раз вы знаете, чего именно там нет, значит, оно есть где-то еще. И если вы знаете, какое оно, оно уже присутствует в вас самих. Это и есть рай.
Так вот, мост в это счастье всегда один и тот же.
В том смысле, что не меняются точки, которые он соединяет. А вот архитектурные особенности этого моста в каждую эпоху различаются. Он может иметь множество опор и быть прямым как стрела. Он может висеть на тросах. Он может изгибаться колесом. Его могут украшать статуи мраморных красавиц или жуткие серые химеры. Но это не играет роли, потому что мост нужен только для того, чтобы перейти его. Потом он исчезает. А то, как он выглядит, - совершенно произвольная частность, которая не имеет отношения ни к правде, ни ко лжи…
- что, христианам прошлого вы показывали Иисуса Христа, а нам показываете какой то аппарат, и все это правда?
- Именно так.
-….- Ибо забыть вопрос в виду его полной никчемности тоже означает ответить на него. Причем более полного ответа не бывает, потому что тем самым вопрос исчерпывается окончательно.
Это отрывок из произведения уважаемого мной писателя. Я намеренно не привожу его имя, чтобы читатель не попадал под действие стереотипов нашего времени, лишаясь, тем самым, впечатления от мысли и очарования текста.