Димка Барчук с утра рыскал. Первый раз я столкнулась с ним возле лифта, второй бегом в коридоре, третий раз чуть не пришибла мальца дверью своего кабинета. Димка мужчина тридцати лет, моего роста, со стрижкой Вакулы кузнеца, очень шустрый и немногословный, деловой. Нравится мне он, скрывать не стану. До сих пор не могу понять, чем он занимается, но, в конце концов, что мне за дело, общих проблем с ним не имею и это основное. К своим тридцати годам Димка взлетел, дали в руки ему микрофон и цыкнули залу. Микрофон фонил безбожно. Димка отчаялся бороться с техникой и взялся кричать напечатанный текст без микрофона. Потел, волновался. Листы в руках дрожали. Зал сочувственно пытался приободрить оратора, кто-то невпопад захлопал. Из выступления я поймала две мысли: первая – эффективность работы персонала руководству неизвестна, вторая – эффективность нужно замерять приборами, на глаз мерить не самый верный способ. Руководство не согласилось с первой частью доклада и вступило в полемику. Димка растерялся, руководство пришло на помощь, разъяснив первую мысль доклада застывшему в непонятках залу. Мысль съехала в сторону недопонимания персоналом важных задач, которые ставит руководство ежедневно на многочисленных собраниях. Регламент трещал по швам и в зале народ стал беспокойно ёрзать на венских стульях. «Короткий» предпраздничный день грозился превратиться в обычную среду. Руководство увлеклось своим экспромтом, кто-то открыл окно и Димка начал мёрзнуть. Спасла изнывающий персонал и замерзающего на сцене оратора Мария, которая, ничуть не смущаясь, прошла сквозь зал к президиуму и вручила руководству запечатанный конверт, с заботливо приготовленной кассиром суммы командировочных расходов на четыре дня официальных выходных. Руководство при виде конверта утеряло мысль и предложило продолжить беседу после праздников. Персонал некультурно ломанулся к дверям. Мне стало так обидно за Димку, что решилась поздравить его с наступающим праздником. Димка без интереса спросил меня, в честь какого события праздник. И тут-то я поняла, что НЕ ПОМНЮ, и соврала - в честь великой октябрьской социалистической революции. Димка коряво улыбнулся, и для себя я отметила, а ведь это первая его улыбка на моей памяти.
